bukogolik

До Гомерова века героев тоже были герои, но их не знают, никакой поэт не прославил их; то же и с красотами природы, их надобно облечь в слова и картины и вывесть в свет, на всеобщее обозрение,выдать своего рода всемирный патент на то, что они собою представляют, тогда только они и обретут жизнь.

     Очень любопытно читать такого Андерсена. Не сказки, не истории, не в той или иной степени автобиографичный роман, а путевой дневник. Даже скорее набор зарисовок, которые гораздо лучше помогают понять личность автора, чем роман Хаббард, например.
     По мере чтения складывается ощущение, что Андерсен видел и воспринимал мир сразу целыми историями. Скажем, в проезжаемой деревне похороны, но пишет автор не о смерти и обрядах жителей этих мест, а о старой женщине и засушенном цветке розы. Случайный попутчик, восторгающийся устройством шлюзов, тут вполне может оказаться Горным духом, а начинает свою история Андерсен с разговора птиц, которые приглашают его отправиться в поездку по Швеции. Словно в какой-нибудь из его сказок. Эта книга вообще во многом похожа на одну большую, поэтическую сказку.
     Мы не сядем на ласточкины крылья и на спину к аисту; мы будем продвигаться при помощи пара и лошадей, да и на собственных ногах и, отвлекаясь порой от действительности, заглядывать через ограду в царство мысли, которое всегда остается для нас сопредельной страной, чтобы сорвать там цветок или же листок, они попадут в памятную книжку, ведь они распустились в полете-путешествии и связаны с ним; мы полетим, напевая: "Швеция, чудесная страна!"
     Подобной путевой прозы я читала мало, а ведь жанр чудесный. Андерсен не просто описывает места, которые проезжает, но и приводит легенды этих мест, их историю, цитирует народные песни и стихи других авторов. Заодно делится с читателем своими мыслями обо всем на свете, о красотах северного края, о роли поэта и сущности поэзии, о восприятии жизни. Получается своеобразный мини-справочник по уголкам Швеции, особенно по Далекарлии, только очень личный и приглашающий к диалогу. Такие вот открытки с видами.
     В Упсале тоже вошло в моду быть гегельянцем, иначе говоря, постоянно вплетать слова, изобретенные Гегелем, в свою речь; дабы изгнать это из обихода, несколько умных голов занялись тем, что принялись вдалбливать наиболее мудреные слова комичному трактирщику-выпивохе, у которого частенько устраивались пирушки; это удалось, и трактирщик, будучи навеселе, изъяснялся по-гегельянски, и комичная привычка разглагольствовать, вырядившись в философские лоскутья, была осмеяна, понята - и оставлена.