Entry tags:
David Grossman – Was Nina Wusste
В LiteraturHaus наконец догадались, что встречи можно не только проводить, но и записывать. Практически вся весенняя программа у них выпала из-за карантина, и к осени они сделали выводы. Для меня это вдвойне хорошо. Во-первых, можно больше не выбирать между двумя соседними встречами, а спокойно и в удобное время посмотреть дома стрим. Во-вторых, гораздо ниже вероятность купить случайную книгу, попав под обаяние автора. Да, Адольф Мушг, я не забыла про тебя.
С немецкими авторами встречи наверняка проходят в относительно нормальном режиме, а с Гроссманом по понятной причине была онлайн. В зал сейчас продают ограниченное количество билетов, и рассаживают всех со свободными местами между. Тобиаса Деринга и читавшую отрывки актрису Cathrin Störmer посадили на сцене практически по противоположным углам, а на большой экран за ними вывели писателя. Гроссману камера все время только сцену показывала, но под конец он попросил и на зал посмотреть. Сам он разговаривал из дома.
«Was Nina wusste» история не столько о Нине, сколько об ее матери Вере, которая в пятидесятые годы оказалась в лагере для политических заключенных Голи-Оток и которой там пришлось сделать один очень непростой выбор. А заодно о сложных отношениях Веры, Нины, ее дочери Гили и отца Гили Рафаэля, которые все вчетвером отправляются за семейными тайнами из Израиля в Хорватию.
Роман основан на реальной истории реальной женщины. Как-то она позвонила Гроссману, чтобы выразить несогласие с чем-то в его статье, а он по смеси акцентов в ее голосе почувствовал, что у нее должна быть какая-то сложная и интересная судьба, и в итоге они подружились. Гроссман ее честно предупредил, что не будет описывать ее в романе один в один, потому что он не документалист и так не умеет, и вполне может быть, что в тексте станут выпуклыми какие-то вещи, которые она бы скорее предпочла оставить при себе. На что женщина ответила, что он писатель и ему виднее :) А еще в процессе написания Гроссман несколько раз сам летал на Голи-Оток, и сказал, что там жестокость и враждебность чувствуются даже в воздухе.
Встреча, как и в прошлый раз, была на английском, а зачитываемых кусков из текста было какое-то рекордное количество, пять или шесть. Иврит послушать было интересно, и читала Штермер хорошо, но по мне это все равно перебор. А вот сам роман я с удовольствием почитаю. Ну и маленькая клюковка на тортике. Гроссман и Деринг почему-то оба уверены, что Вера в переводе с русского означает «правда», и даже обсудили, как это важно в контексте романа :)
С немецкими авторами встречи наверняка проходят в относительно нормальном режиме, а с Гроссманом по понятной причине была онлайн. В зал сейчас продают ограниченное количество билетов, и рассаживают всех со свободными местами между. Тобиаса Деринга и читавшую отрывки актрису Cathrin Störmer посадили на сцене практически по противоположным углам, а на большой экран за ними вывели писателя. Гроссману камера все время только сцену показывала, но под конец он попросил и на зал посмотреть. Сам он разговаривал из дома.
«Was Nina wusste» история не столько о Нине, сколько об ее матери Вере, которая в пятидесятые годы оказалась в лагере для политических заключенных Голи-Оток и которой там пришлось сделать один очень непростой выбор. А заодно о сложных отношениях Веры, Нины, ее дочери Гили и отца Гили Рафаэля, которые все вчетвером отправляются за семейными тайнами из Израиля в Хорватию.
Роман основан на реальной истории реальной женщины. Как-то она позвонила Гроссману, чтобы выразить несогласие с чем-то в его статье, а он по смеси акцентов в ее голосе почувствовал, что у нее должна быть какая-то сложная и интересная судьба, и в итоге они подружились. Гроссман ее честно предупредил, что не будет описывать ее в романе один в один, потому что он не документалист и так не умеет, и вполне может быть, что в тексте станут выпуклыми какие-то вещи, которые она бы скорее предпочла оставить при себе. На что женщина ответила, что он писатель и ему виднее :) А еще в процессе написания Гроссман несколько раз сам летал на Голи-Оток, и сказал, что там жестокость и враждебность чувствуются даже в воздухе.
Встреча, как и в прошлый раз, была на английском, а зачитываемых кусков из текста было какое-то рекордное количество, пять или шесть. Иврит послушать было интересно, и читала Штермер хорошо, но по мне это все равно перебор. А вот сам роман я с удовольствием почитаю. Ну и маленькая клюковка на тортике. Гроссман и Деринг почему-то оба уверены, что Вера в переводе с русского означает «правда», и даже обсудили, как это важно в контексте романа :)
